Партнёр Pantera: Крипто-VC возвращаются к профессионализму и рациональности, где будет следующий инвестиционный тренд?

Оригинал: Pantera Capital

Перевод и редакция: Yuliya, PANews



Недавно два партнёра ведущего венчурного фонда Pantera Capital, Paul Veradittakit и Franklin Bi, в первом выпуске своего подкаста проанализировали текущее состояние и перемены на рынке криптоинвестиций. Они вспомнили спекулятивную волну альткоинов последних лет, проанализировали феномен "лед и пламя" этого года — рекордный объём финансирования при резком падении числа сделок, а также обсудили стратегии инвестирования в проекты и пути выхода, а также такие темы, как DAT, токенизация и zero-knowledge proofs. PANews подготовил и перевёл этот выпуск подкаста.

Криптоинвестиции возвращаются к профессионализму и рациональности, ключ к конкуренции DAT — исполнение команды и рост активов

Ведущий: Сегодня мы поговорим о текущем состоянии венчурных инвестиций в крипто. Согласно данным, в этом году общий объём финансирования достиг исторического максимума в 34 миллиарда долларов, но количество сделок сократилось почти вдвое по сравнению с 2021 и 2022 годами, причём капитал в основном направляется в более поздние проекты. Как вы объясняете этот феномен "лед и пламя"?

Franklin: Отличный вопрос. Чтобы понять ситуацию, нужно вернуться к 2021 и 2022 годам — это были "годы метавселенной". Тогда нулевая ставка и огромная ликвидность спровоцировали всплеск спекуляций. Однако основа многих сделок была крайне шаткой, все рассказывали истории, движимые исключительно воображением. Инвесторы не имели чёткого понимания, как метавселенские проекты могут добиться успеха, что привело к тому, что множество проектов, которые не должны были получить инвестиции, всё же получили их. Оглядываясь назад, мы понимаем, что стоило задать простой вопрос: как можно привести всех в полностью цифровой мир метавселенной в условиях, когда даже для стейблкоинов нет чёткого регулирования? Это нелогично.

Paul: Ещё одна причина — в те годы был "бычий рынок альткоинов", а сейчас его нет. Сейчас рынок в основном доминируют Bitcoin, Solana и Ethereum. Без ажиотажа вокруг альткоинов не будет такого наплыва розничных инвесторов, семейных офисов и мелких предпринимателей, вкладывающих большие суммы в ранние проекты. Сейчас капитал поступает в основном от более профессиональных криптофондов, которые более институционализированы, проводят тщательную проверку и инвестируют более целенаправленно. Это означает снижение частоты сделок, но повышение их качества и объёма. Особенно с появлением реальных кейсов использования стейблкоинов и платежей на рынок пришли традиционные финтех-венчуры, которые также предпочитают меньше, но качественнее.

Ведущий: Действительно, сейчас все больше внимания уделяется "выходу", то есть тому, как монетизировать инвестиции. IPO компании Circle стало вехой, показавшей венчурным инвесторам чёткий путь выхода.

Franklin: Верно, IPO Circle имеет огромное значение. Оно наконец-то замкнуло последний элемент всей инвестиционной истории. Раньше все гадали, как отреагирует открытый рынок на листинг криптокомпаний? Теперь, имея примеры Circle и Figure (компания, занимающаяся токенизацией реальных активов), инвесторы чувствуют себя увереннее. Теперь VC могут чётко видеть, что путь от посевного раунда до раунда A и далее до IPO — это реально осуществимый путь. Они могут более чётко оценивать вероятность выхода проекта от посевного раунда до IPO, и общий уровень риска в отрасли снижается.

Paul: Да, когда я только пришёл в индустрию, думал, что Bitcoin ETF одобрят за десять лет, но на это ушло больше десяти лет. Сейчас инфраструктура наконец-то готова, чтобы создавать условия для крупных выходов. Кроме того, сейчас способ выхода сменился: вместо выпуска токенов (TGE) проекты выходят на открытый рынок через IPO. Инвестирование в акции и в токены — это совершенно разные инвесторы и ожидания. За последние два-три года мы видели гораздо больше сделок с акциями, чем с токенами, и это тоже важная причина снижения числа сделок.

Ведущий: Помимо IPO, на рынке появились и новые инструменты, например "цифровые активные казначейства" (DATs). В последнее время они, кажется, немного остыли. Как вы оцениваете их будущее?

Franklin: Появление DATs говорит о том, что рынок стал более зрелым в понимании цифровых активов. Можно представить DATs как "машину". Раньше вы могли купить бочку нефти или акции Exxon Mobile. На акциях можно заработать больше, потому что вы покупаете "машину", которая постоянно добывает, перерабатывает и создаёт стоимость. DATs — это такая "машина" в мире цифровых активов: она не просто пассивно держит активы, а активно управляет ими для получения большей прибыли. Сейчас рынок остывает, люди понимают, что это не просто спекуляция, и начинают обращать внимание на исполнительность команды. Это хороший сдвиг, означающий, что рынок возвращается к рациональности и качеству.

Я считаю, что DATs не исчезнут, у активно управляемых инвестиционных инструментов всегда есть ценность. Я даже думаю, что в будущем фонды самих проектов могут трансформироваться в DATs, используя более профессиональные инструменты рынка капитала для управления своими активами, а не быть формальными структурами, как сейчас.

Paul: Я думаю, что волна создания DATs в США, возможно, подходит к концу, но в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Латинской Америке ещё есть большой потенциал. В будущем этот рынок ждёт консолидация, и победят те DATs, чьи команды способны эффективно управлять активами и обеспечивать их рост.

Тренды криптоинвестиций: инфраструктура должна быть проверена, потребительские приложения — выйти за пределы индустрии

Ведущий: Обсудив текущее положение, давайте заглянем в будущее. Данные показывают, что за последний год финансы, потребительские приложения, инфраструктура и AI были самыми привлекательными для инвестиций секторами. Как вы считаете, какой будет следующий инвестиционный тренд?

Franklin: Я особенно слежу за двумя направлениями. Первое — токенизация. Хотя это уже старая тема, она представляет собой многолетний тренд, который только начинается. Я слежу за этим с 2015 года, и на то, чтобы идея переросла в реальное участие институтов и клиентов, ушло десять лет. Это как в раннюю эпоху интернета, когда газеты просто переносили в онлайн. Сегодня мы "копируем и вставляем" активы на блокчейн, что отлично с точки зрения эффективности и глобализации, но настоящий потенциал в том, что эти активы можно "программировать" с помощью смарт-контрактов, создавая совершенно новые финансовые продукты и модели управления рисками.

Второе — ZK-TLS технологии, или "доказательства сети". Проще говоря, у блокчейна есть проблема "мусор на входе — мусор на выходе": если данные, попадающие в блокчейн, изначально неверны, никакой блокчейн не поможет. ZK-TLS позволяет проверять достоверность оффчейн-данных (например, банковских выписок, истории поездок) и переносить их на блокчейн без раскрытия самих данных. Таким образом, ваши данные о действиях в Robinhood, Uber и других приложениях могут безопасно взаимодействовать с ончейн-рынками капитала, создавая множество новых интересных приложений. Кроме того, JPMorgan был одним из ранних партнёров команд Zcash и Starkware, что говорит о том, что ключевые идеи zero-knowledge proofs были известны давно, но только сейчас появилась возможность их масштабного применения. С развитием правильной инфраструктуры и привлечением талантов zero-knowledge proofs становятся зрелой технологией.

Paul: Добавлю несколько моментов. Во-первых, в токенизации стейблкоины — это безусловное killer app. По мере прояснения регулирования они раскрывают настоящий потенциал "денег поверх IP", делая глобальные платежи крайне дешёвыми и прозрачными. Когда я только пришёл в индустрию, первое задание от начальника было найти рынки с реальным спросом на криптовалюту. Мы обнаружили, что в Латинской Америке, Юго-Восточной Азии стейблкоины — лучший способ познакомить обычных людей с криптомиром.

Во-вторых, я очень верю в потребительские и предсказательные рынки. От старого Augur до нынешнего Polymarket этот сектор бурно развивается. Он позволяет любому создавать рынки и делать ставки на любые темы (например, отчёты компаний, спортивные события), что не только новый способ развлечения, но и эффективный, демократичный механизм обнаружения информации. Потенциал предсказательных рынков в регулировании, экономике и издержках постепенно раскрывается, создавая возможность для появления рынков по самым разным темам, что приведёт к огромному притоку информации в сферу новостей и торговли.

Franklin: Всё это говорит о том, что ончейн-рынки капитала — это не просто копия традиционных рынков. Например, в Латинской Америке многие впервые инвестируют именно через такие платформы, как Bitso, покупая Bitcoin, даже не имея опыта покупки акций, и вскоре могут столкнуться с такими сложными деривативами, как perpetual contracts. Такой "финансовый скачок поколений" означает, что они, возможно, никогда не будут пользоваться традиционными инструментами с Уолл-стрит, которые кажутся им неэффективными и сложными.

Bullish или bearish? О биржах, платёжных цепочках и приватности

Ведущий: Давайте сыграем в игру "bullish или bearish". Первый вопрос: если бы вам пришлось держать акции три года, вы бы выбрали Robinhood (HOOD) или Coinbase (COIN)?

Franklin: Я бы выбрал Robinhood. Думаю, рынок ещё не до конца понял их амбиции. Robinhood не хочет быть просто брокером, они вертикально интегрируют клиринг, трейдинг и все остальные этапы, чтобы стать полностью самостоятельной финтех-платформой. В то время как у Coinbase более масштабное видение (перевести всех на блокчейн), на реализацию которого уйдёт 10–20 лет, и рынок вряд ли полностью это оценит за три года.

Paul: Тогда я выберу Coinbase. Я считаю, что рынок недооценивает потенциал Coinbase в институциональном бизнесе и международной экспансии. По мере прояснения глобального регулирования Coinbase сможет быстро захватывать рынки через поглощения и предоставлять "crypto-as-a-service" для традиционных финансовых институтов.

Ведущий: Я тоже склоняюсь к Robinhood. Они уже доказали, что могут быстро запускать новые продукты и успешно их монетизировать.

Ведущий: Как вы относитесь к "специализированным платёжным цепочкам", созданным для стейблкоин-платежей — bullish или bearish?

Paul: Я скорее любопытен, чем bearish. Создание отдельной цепочки для конкретных сценариев (например, платежей) с оптимизацией под масштабируемость и приватность имеет смысл. Например, цепочка Tempo от Stripe — хотя она и не нейтральна, но благодаря ресурсам Stripe может достичь значительных масштабов.

Franklin: Я скорее bearish. В долгосрочной перспективе ценность всё равно перейдёт к пользователям, а не к платформам, пытающимся их удержать. Пользователи выберут самые открытые и ликвидные платформы, а не те, которые их ограничивают. В открытом криптомире роль "рва" для каналов будет сильно ослаблена.

Ведущий: Последний вопрос — стоит ли инвестировать в приватность?

Franklin: Я bearish. Я считаю, что приватность — это функция, а не продукт. Почти всем приложениям в итоге потребуется приватность, но сама по себе эта функция с трудом может приносить отдельную ценность, так как любые технологические прорывы могут быть быстро открыты.

Paul: Я придерживаюсь противоположного мнения. Обычным пользователям, возможно, всё равно, но для компаний и институтов приватность — это необходимость. Инвестиционная возможность заключается не в самой технологии, а в том, кто сможет объединить её с комплаенсом и предложить коммерческие решения, ставшие отраслевым стандартом.

Отказ от "привилегий" инвесторов, битва публичных блокчейнов не окончена

Ведущий: Давайте обсудим горячие темы из Twitter. Первая — сроки блокировки токенов. Кто-то говорит, что нужно блокировать на четыре года, кто-то — что нужно сразу разблокировать все. Каково ваше мнение?

Franklin: Честно говоря, я не люблю эту тему. Потому что её предпосылка ошибочна: все думают "я вложил деньги, значит, они должны стоить дороже". Но суровая реальность венчурных инвестиций такова, что 98% проектов в итоге обнуляются. Если проект провалился, причина в отсутствии ценности, а не в неправильном сроке блокировки токенов.

Paul: Я понимаю сложность для основателей. Цена токена важна для мотивации сообщества и последующего финансирования. Но с точки зрения проекта разумный срок блокировки (например, 2–4 года) необходим, чтобы дать команде время на разработку продукта и достижение целей, а также предотвратить преждевременное падение цены токена.

Ведущий: Должны ли сроки блокировки для основателей и инвесторов быть одинаковыми?

Franklin: Обязательно одинаковыми. Наш принцип — "одна команда, одна мечта". Если инвестор требует особых условий для досрочного выхода, значит, он изначально не собирался идти с проектом до конца, и это губительный сигнал для проекта.

Ведущий: Последняя тема — "битва L1 публичных блокчейнов" окончена?

Paul: Я думаю, она продолжится, но уже не будет такой бурной, как раньше. В будущем не появится много новых L1, но существующие будут жить за счёт своих сообществ и экосистем.

Franklin: Я считаю, что сейчас внимание переключилось на то, как L1 могут захватывать ценность, и это хорошо. Говорить, что L1 умерли, пока рано, ведь технологии развиваются, а способы захвата ценности ещё ищутся. Вспомните Solana — все говорили, что она умерла, но если вы верите, что у неё есть шанс, можно хорошо заработать. Пока на блокчейне есть активность пользователей, всегда найдётся способ захватить ценность. В конечном итоге "приоритетная плата решает всё" — где есть конкуренция, там есть ценность.

Читать оригинал